Синекдоха Монток
ЧТЕНИЕ МЕЖДУ ДВУМЯ
Есть музыка, которую можно слушать только наедине с собой – как ритуал исповеди, когда перед тобой стоят только твои страхи и грехи. До исповеди доходят не все, также как и до музыки исполнителя со странным названием – Синекдоха Монток. Как говорит сам музыкант, название здесь – это рубежная линия в мир, где летают белоснежные ножи, где из е***** [домов в обветшалом состоянии] никак не выбраться, где есть невероятно белоснежная скорбь. Как говорит сам музыкант, в этом нет снобизма: тут дело в преодолении страха перед совсем диковинным для слушателя и безумно личным для самого исполнителя. Ко всему прочему, название хорошо звучит фонетически.
ОТПРАВНАЯ ТОЧКА
Я искал других путей. Несмотря на то, что я знал теорию определенную, я все равно старался сделать что-то полностью свое.
Жил-был мальчик, который получил «кол» по литературе. В тот же день домой к этому юноше приходят преподаватели из музыкальной школы, они набирают детей в группы. Сестра мальчика имеет превосходный слух, а юноша – не особо. Когда в 7 лет он по-детски взгрустнул под песню стойкого оловянного солдатика, он попытался сразу же наиграть эту мелодию на клавишах – даже худо-бедно не вышло. Но не говорить же в тот день, что ты получил единицу по литературе – пришлось врать, что очень хочешь учиться музыке и лжешь, говоря, что посвятишь этому всю жизнь. А потом оказывается, что эта была не ложь. Так это произошло у Синекдохи Монток.
Синекдоха Монток – он же Савва Розанов – москвич, дебют которого состоялся еще в 2012 году с акустическим альбомом «Внеклассное чтение» на лейбле «Снегири». Тогда шорохи его музыки, фальцетный вокал, нежная электроника и тексты с особой поэтикой из сталинской квартиры на «Алексеевской» попали в руки Олегу Нестерову, впоследствии выпустившему его «первые чтения». Для Синекдохи, проекта с непонятным названием, это шаг. Далеко не глобальный шаг – уже тогда лейбл выполнял скорее второстепенную функцию, нежели основную. Однако для него же – это преодоление свободного падения. «Это осознанное творчество, прочувствованное», – как поделился сам Розанов в интервью «Афише».
Если взять альбом «Внеклассное чтение», там музыка спокойная, мягкая, загадочная. В «Прологе», например, задействовано большинство существующих, мейнстримных инструментов: это и укулеле, и электрогитара, электронные лупы, фальцет, треугольник. Сам Савва характеризует этот альбом как подъем по горе, с каждым треком идет нарастание: например, середина — это «Никитский бульвар», ключевой трек, высшая точка экспрессии в музыкальном смысле. К Концу альбома, к песне «Бесконечное множество», мы будто спускаемся с вершины в спокойствие.
Уже тогда тексты Саввы Розанова отличались какой-то удивительной гибкостью восприятия. Синекдоха – это литературный троп, когда, называя предмет или отличительную деталь, достраивается остальная картина. «По улице шли четыре шляпы», - этот пример приводит артист в интервью «Афише». И в принципе тот же принцип работает и с текстами Саввы: в его песнях перед нами лишь разрозненные детали, нет здесь ничего конкретного. Это осознанная литературность, приверженность идеалам Серебряного века, которая, пожалуй, отличает Синекдоху Монток от других домашних поп-групп в этом же сегменте. Монток – название города из фильма «Вечное сияние чистого разума», в который главные герои всё время возвращаются. И примерно также возвращаются слушатели к песням Синекдохи.
Дело в том, что его альбомы, начиная от дебютного EP «Внеклассное чтение» и молодого (прим. автора – альбом вышел через 2 года после дебютника) «Лебединого мяса», заканчивая трехчастным проектом MMXVII(I) (прим. автора – это римское начертание года издания – в 2017 году вышли 2 части MMXVII, в 2018 году – 3 часть, но уже под названием MMXVIII), как бы даны слушателю чистыми листами. В зависимости от чувств, эмоций, «ниточек в голове» композиции дополняются читательскими заметками. «Я не пытаюсь заниматься провокацией. Если Синекдоха Монток все-таки является провокацией, то уже на более глубоком уровне», - уточнил в одном из интервью Розанов.
Музыка Саввы пропитана необычным и загадочным. Слышна большая работа над обработкой треков — много электроники, продумана каждая деталь, каждый звук (которых очень много в каждом треке). Почти все треки Саввы выдержаны в едином стиле с похожей композицией: начало более тихое, середина динамичная с электронными вставками, инструментальными дополнениями, яркими акцентами, концовка снова обращена в тишину.
MMXVII PT.1 – ОБРАЩАЯСЬ В ВЕЧНОСТЬ
У меня есть ощущение, что первый раз
в жизни я нашел идеальный способ сделать из музыки дневник.
В первой части трилогии перед читателем возникают двухмерные образы. Это не наше измерение, но и не где-то в потусторонней реальности – это именно то, что застыло на бумаге. В первой главе «половинки» утвердились лейтмотивы творчества Синекдохи – метафизика над диалектикой, возможность жизни и её странный ход. Именно странный: в полном хаосе пространства и «входят женщины в вагон» («Алая песня»), и «ножи летят» («Белоснежные ножи»), и «мебель находит мизинцы ног» («Парус»), что никак не складывается в одну общую картину. Глава 1 – разобщенная экспозиция чего-то грядущего. В этих пяти четырехминутных фрагментах слушатель знакомится с мыслями, которые живут в голове Синекдохи, а если быть литературным – которыми живет лирический герой альбома.
Здесь особенно видно влияние Серебряного Века на тексты молодого исполнителя: сам Розанов признается, что его литературные вдохновители символист Андрей Белый и «эмоционалист» Михаил Кузьмин. Песни полностью погружены в состояние разобщенности, поиска той грани, которая приведет к точке невозврата. «Сами лирические герои песен скорее относятся к Пушкину и Гоголю», - говорит Синекдоха Монток в интервью. Однако здесь стоит сделать уточнение: субъекты Розанова не ищут счастья во всем, как солнце русской поэзии, и не бьются в конвульсиях, что-то высмеивая, как герои автора «Ревизора» и «Мертвых душ». Если говорить о классиках, то это скорее гончаровский почерк: поиск и оправдание мнимой Обломовки, скука по прошлому и переживание настоящего.
Однако пушкинские корни проявились в другом – в эстетике места. «Афиша» назвала пластинки Розанова «очень русскими», но русскость здесь особенная, как раз-таки пушкинская, времен стихотворения «К Чаадаеву». «Я люблю отечество, я люблю хлеб родины, если так можно сказать. Русский воздух — это не гарь, это что-то другое. В свое время это очень точно передавал Пушкин — у него этот воздух заполняет легкие», - подтверждает идею Розанов все тому же изданию. Патриотичность Синекдохи Монток проявляется в приверженности, но при этом с филигранным осмыслением русского мира. Розанов поет о бате, с которым говорит сын о бабушке – она стала «тенью летящего пса», о «горькой на вкус» русской жизни, о «школьной драке, где ты проиграл» и о поминальном платке, который нельзя выкинуть и потерять – его лирический герой «выстирал и вернул на тот задиванный берег». Первая часть – это обращение в вечное, до боли знакомое, место, где настоящие и будущее наши предки слились воедино.
MMXVII PT.2 – МЕЖДУ ВРЕМЕН
Сейчас такое время: людям не нужна
сильная драма, их интересует что-то емкое, понятное и легкое.
Вторую часть трилогии открывает песня с навеянным как раз-таки эмоционализом Кузьмина: у поэта есть сборник стихотворений «Форель разбивает лед», а у Синекдохи Монток – «Как не быть молоком». О молоке в песне нет ни слова, либо их просто нельзя прочитать с первого прикосновения к песне. «Многие мои вещи не всегда доступны. Другое дело, что я и не пытаюсь их таковыми сделать», – признается Розанов журналистам. В свою очередь до плодов творчества Синекдохи Монток дотянулась Алина Филиппова, которая сняла кровавый клип на «Яблочко»: «Они оба [«Яблочко» и «Как не быть молоком»] вызывали одни и те же чувства: жизнь отдалялась от меня все больше и больше, а смерть не была такой страшной, она становилась чувственной и безумно красивой».
Здесь же Синекдоха уже обращается к Гоголю, к его магическому реализму, облачая это в монотонное звучание советского радиоприёмника. Здесь мертвец спевается с живым, люди радуются ворованной радости, все спешат целоваться с мальчиком в гробике. Однако для Синекдохи принципиально важно в этой теме другое: то, куда уносит эта музыка – это место молитвы или грехопадения?
Вторая часть поэтического дневника больше похожа на послание куда-то в далекий космос, на неизвестную никому станцию. В этом небытии есть что-то таинственное, что-то невозмутимое, что сплетается в крепкую русскую косу с мотивами фольклора и смиренного христианства. Яблочки на дереве в «Яблочке», просьбы о молитве, «чтобы стыдно было» в «РКМ» и логичное завершение – «царствие небесное». Синекдоха ведет христианский разговор через музыку: он обращается к усопшим, болящим и скорбящим. Песни для него – его исповедь и причастие. Слово для него – возможность дотронуться до запретного. Мечта Синекдохи – найти контакт внутри. «MMXVII Pt. 2» – письмо предкам, застрявшее во времени.

При описании музыки хочется большее внимание уделить песне «Как не быть молоком», потому что на примере нее наиболее ярко видно, как Синекдоха Монток подходит к музыке: со всей ответственностью, продуманностью и вниманием к даже незначительным, казалось бы, элементам. Его музыка — полет фантазии, неожиданные переходы и разные тональности, которые, на первый взгляд, не сочетаются в одном музыкальной произведении. Если многие его треки можно интуитивно сравнить с Сироткиным, потому что у них похожие голоса и настроение творчества, то в этом треке оживает совершенно новая музыкальная история, которой невозможно найти аналогов в российской музыке. Начало Савва решает сделать тихим, аккуратным, только его голос фальцетом и робкий (что удивительно для такого инструмента) контрабас. Мы слышим эхо голоса исполнителя, несмелые отголоски того же контрабаса, затем вступает скрипка: они параллельно с контрабасом будто танцуют общий вальс, беря главную роль в танце в свои руки по очереди. Далее начнётся другая, более агрессивная, можно сказать, часть песни. Савва добавляет электронику и яркие, громкие звуки барабанов. Мы слышим электронику, появляются высокие ноты фортепиано, затем вступают все инструменты, которые мы слышали до этого, вступает и треугольник, и другие электронные лумпы. Савва продолжает петь, как бы дополняя инструментальную линию, но не соревнуясь с инструментами и электроникой.
MMXVII PT.3 – ПОСЛЕ ИЛИ ДО ЖИЗНИ
Я вас всех люблю, но это ничего не даёт
Знаменательным событием для этой главы стали съемки и релиз клипа на «Где бы ты ни был» – истории о матери, похоронившей своего сына. Для Синекдохи Монток этот фильм и песня – про принятие смерти. Однако здесь нельзя говорить о привычной нам скорби и о трауре с темными вуалями, хотя и они, несомненно, здесь есть. Эта история о том, что умирает лишь тело, но не душа. Смерть – это небольшой праздник воссоединения души с вечным миром, где всегда светло.
Фильм (прим. авт. – Сам Розанов настаивает на таком определении: это не мини-фильм и не просто клип) удался. В главной роли снялась полноценная звезда Ирина Горбачева, известная российскому зрителю за роль в «Аритмии». Режиссер Hype Production, у которых в портфолио музыкальный фильм Кирилла Серебрянникова «Лето», Олег Трофим смоделировал сцены отпевания, похорон, поминок. Нашли даже мальчика, который условно умер. Это всё «неприлично сложные роли», которые все же окупились. В первый день лета 2020 года Розанов поделился новостью, что клип получил награду за лучшую кинематографию «Berlin Music Video Awards».
Свет для третьей части – это первичная субстанция. Весь мир этого EP создан из излучения белого – этот мир монохромен, однако это не траурный нуар, а скорее контрастная радость. Тут копают двор открытого космоса, здесь хотят человека «во всем величии наготы», здесь рыбаки «ловили нас на крестик» – и всё на том черно-белом свете. Эта конечная часть трилогии будто застряла где-то после или до жизни.
Стриминговые сервисы никак не могут определиться к какому цеху отнести творчество Синекдохи Монток – его определяли как электронику, традиционный фолк, новую акустику и даже нео-соул. Только эти форматы лишь отдаленно характеризуют творчество исполнителя, который в каждой песни ищет, где нужно сделать придыхание, где нужно остановиться, где просто оборвать речь.

Если характеризовать его стиль в музыке в целом, надо сказать, что он играет камерный поп, очень личную музыку, и это слышно в каждом звуке: он создает мелодии из мелких звуков и акустических инструментов. Шорохи, фальцетный вокал, разнообразие инструментов. Можно сказать, с одной стороны, что все шорохи и постукивания в песнях выверены и четко подобраны, а с другой — они как бы слегка спотыкаются, и из этих шероховатостей рождается жизнь. Ему удается совмещать эмбиент, айрнб, поп и фолк и получать что-то в стиле Son Lux с невероятной атмосферой и загадочностью.Если характеризовать его стиль в музыке в целом, надо сказать, что он играет камерный поп, очень личную музыку, и это слышно в каждом звуке: он создает мелодии из мелких звуков и акустических инструментов. Шорохи, фальцетный вокал, разнообразие инструментов. Можно сказать, с одной стороны, что все шорохи и постукивания в песнях выверены и четко подобраны, а с другой — они как бы слегка спотыкаются, и из этих шероховатостей рождается жизнь. Ему удается совмещать эмбиент, айрнб, поп и фолк и получать что-то в стиле Son Lux с невероятной атмосферой и загадочностью.
Бренный мир «льёт горе изо ртов», как поется в «Алой песне», а Савва скрывает этот мнимый ливень – в его нотах читается скорбь в радости, гадкие лебеди и светлые головы, мечта о рождении и кровавые ножи.
И всё это для того, чтобы создать чтение между двумя – между катастрофой потери других и счастьем обретения себя.
Рокси Голя
Мила Лычкина
Никита Ильин
В профайле использованы материал из социальных сетей и интервью группы изданиям «Афиша», «Blueprint», проекту «Цивил», документального фильма к съемкам «Где бы ты ни был»
Спасибо!
This site was made on Tilda — a website builder that helps to create a website without any code
Create a website